Дэдлайн для прорыва

Введение четвертой части Гражданского кодекса может подвести черту под едва начавшимся технологическим ростом Российской экономики

Заявленные нововведения в гражданском законодательстве в части защиты интеллектуальной собственности могут обернуться для России серьезными проблемами в своем экономическом развитии.

Долгие годы борьба за институализацию прав интеллектуальной собственности для народа так или иначе сводилась к контрафактным дискам и кассетам с зарубежными фильмами и подделкой известных лейблов на джинсах и блузках. Тем не менее это лишь верхняя часть айсберга, которая доступна для бытового анализа, но не оказывает существенного влияния на серьезную экономику. Главнейшая же проблема — это регистрация и торговля продуктами интеллектуальной собственности — изобретениями, технологическими решениями, идеями и т.д., то, что формирует костяк любой развитой экономики.

Исторически наша страна чувствовала себя ущемленной, когда приоритеты по, казалось бы, очевидным изобретениям и законам оказывались спорными, хотя каждый советский и, надеюсь, российский школьник знал, что первый паровоз изобретен братьями Черепановыми, радио — Поповым, а закон сохранения энергии — Ломоносовым, а не какими-то там Уаттами, Маркони или Лавуазье.

И если предметы таких споров — лишь вопрос национальной гордости, то при стремительном развитии мировой экономики скорость фиксирования и использования приоритетов становится важнейшим фактором конкурентного преимущества. Не стоит закрывать глаза на то, что в советское время ключевые технологические решения просто выкрадывались спецслужбами и копировались в особых отделах специализированных институтов. Дело Эймсов тому подтверждение. Наши соперники также стремились разузнать советские секреты и внедрить их в свои технологические процессы. То, что право частной собственности на интеллектуальные продукты должно быть, — спору нет. Вопрос в его применении и реализации. Те же примеры Маркони и Попова, а далее — многих неопределенностей в приоритетах, говорят лишь о том, что наука во всем мире развивается одинаково, то или иное решение будет принято во всех развитых странах примерно в одно и то же время.

Дело в том, что все решения основываются на всем багаже знаний, полученных и переработанных всем научным сообществом, которое отнюдь не мононационально, а просто даже космополитично. Стало быть, предпосылки любого открытия известны всем. И лишь вопрос «озарения» решает, представитель какого государства станет первооткрывателем.

Многие компании основывают свое конкурентное преимущество на патентах, которые определяют границы использования конкретного изобретения, а точнее, закрывают эти границы от несанкционированного, а скорее, бесплатного использования.

Ясно, что мы живем не в мире альтруистов. Без известной схемы «деньги — товар — деньги» не может быть и технологического прогресса. Однако научные и прикладные изобретения — это не продукт одного человека или творческого коллектива, как мы это и подчеркивали выше. Стало быть, права на интеллектуальную собственность должны быть в бесплатном и открытом доступе с точки зрения их регенерации. То есть никто не может помешать любому другому изобретателю, основываясь на всем научном багаже человечества, изобрести то же самое, что кем-то изобретено.

В этом смысле, на наш взгляд, наиболее предпочтительно хранение идей в форме ноу-хау, что подразумевает реальную, физическую защиту описания идеи, формулы или проекта. И кража ноу-хау — это кража реального физического объекта. А вот изобретение того, что уже было изобретено кем-то и где-то, — это лишь естественный ход научной мысли.

Все это мы обговариваем, чтобы четче представлять сегодняшнюю картину развития технологической мысли в России. Понятно, что лучшими умами мировой науки наша страна никогда обделена не была. И сегодня эти лучшие умы в отдельных местах, которых, слава Богу, становится все больше, растут как на дрожжах.

Российские компании, уставшие и отчаявшиеся зарабатывать только на торговых операциях, активно вкладывают средства в научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, чтобы получить дорогой коммерческий продукт.

Очевидно, пропустив кое-что интересное за период застоя, наша наука пытается создать заново то, что иностранные конкуренты успели уже запатентовать и продать как собственные изобретения, хотя, и это давно известно, многие из этих изобретений были позаимствованы, в том числе и из журнала «Наука и жизнь».

Активную жизненную позицию в вопросе интеллектуального развития занимает сегодня Китай, который впитывает и копирует все, что только может, являясь самым большим пылесосом интеллектуальных ресурсов на сегодняшний день, и вряд ли когда-нибудь кто-то с ним уже сравнится. Вопросы морали его не интересуют. В конце концов, когда-то из Китая выкрали тутовых шелкопрядов — и никто еще не расплатился.

Если Россия с этим смирится, если откажется от стремительного рывка в области развития технологий, если примет американскую модель защиты прав интеллектуальной собственности (а если мы уже не собираемся в ВТО, то зачем это нам?), то мы проиграем не только Китаю, но и Индии и даже Ирану, который стал вести похожую «конфуцианскую политику». Наоборот, Россия имеет шанс возглавить противоположное движение мирового интеллектуального права, которое в эпоху Интернета органично бы вписалось в мировую систему ценностей. Приоритеты — да, ноу-хау и физическая защита — да, запрет на беспатентную регенерацию идей — нет. Зацикливание на углеводородных проектах и деньгах закрывает от нас сегодня самое главное: наша страна не просто может стать супернаучной державой, но это у нее единственный шанс возвратить приставку супер-, потому что только ум делает человека человеком, а нефть и газ — так они и миллион лет назад были.

В связи с этим принятие четвертой части Гражданского кодекса должно стать действительно актом, равным принятию конституции, равным повороту тумблера зажигания ракетных двигателей, и помочь российской науке и бизнесу, поставившему на нее, а не навредить.

Георгий Кириллов

Институт развития прессы © FinS.ru
<<< Назад