Эхо Горбатого мостика
У каждой эпохи свои любители этой достопримечательности Краснопресненского района. В стародавние времена там обитали шахтеры, лишенные всего: денег, еды, квартир, права на жизнь. Они стучали касками, позировали перед телекамерами, глядя в них изможденными, грустными глазами, проблескивавшими сквозь слой каменноугольной пыли.
Сегодня шахтеры работают в уважаемых холдингах, серьезно обеспокоенных их благополучием, а потому Горбатый мостик давно не слышал характерный стук их пластмассовых головных уборов. Прошлая неделя ознаменовалась небывалым всплеском эмоций на все том же сакральном для митингующих месте. На сей раз выступили дольщики, или инвесторы, частные лица, решившие вложиться в приобретение квартир на стадии их строительства, и, к сожалению, эти квартиры не получившие.
О том, какая сила — обманутые инвесторы, наша страна знает не понаслышке. В некоторых государствах, в Албании например, таким инвесторам удалось еще больше — перевернуть всю структуру власти и добиться смены правительства и притока иностранной помощи.
Ну, на иностранную помощь, конечно, отечественным митингующим точно уж рассчитывать не приходится, но стоит ли им вообще искать правду? Да и где она? Во вспыхнувшем протесте можно выявить две составляющие: во-первых, отчего опять стали рушиться пирамидные схемы, на сей раз строительные, и во-вторых, должна ли государственная власть реагировать на чаяния народа.
Что касается строительных схем, то здесь, на наш взгляд, несколько факторов. Если отбросить проблемы одного из застройщиков — «Социальной инициативы», связанной с банком «Нефтяной» и господином Линшицем в частности, то налицо тенденция кризиса долгосрочных капиталоемких проектов. Локомотивом этого кризиса являются нефтяные цены, драматическим образом взвинтившие цены на инвестиционные товары, в первую очередь недвижимость, до небывалых высот. Нефтяники и газовики, а также сервисные компании, работающие в нефтегазовом секторе, зарабатывающие огромные деньги, стремятся их вложить во что-то существенное. И это существенное стремительно дорожает.
Причем ежесекундно. В этом случае проекты, основанные на единовременных инвестициях на нулевом этапе, обречены на провал, т.к. рынок стройиндустрии захлебывается, пытаясь обслужить в первую очередь тех, кто готов к постоянному росту цен и на комплектующие, включая цемент, кирпич, арматуру и т.д. и т.п. К таким клиентам относятся компании, строящие за свой счет и определяющие цены на квадратный метр лишь по итогам строительства.
Очевидно, что паевое строительство сегодня нежизнеспособно, и вина властей в том, что они не смогли этого предвидеть и приостановить на период галопирующего роста цен.
В целом ситуация с жильем критическая. Оно стало сегодня инструментом спекуляций и накопления капитала, но никак не тем, чем должно быть — местом комфортного обитания. Все большие массы людей оказываются неспособными приобрести жилье. Если определять качество среднего класса по его способности приобрести себе жилплощадь, то следует констатировать, что за последние шесть месяцев средний класс значительно поредел. И это ощущение странной, безвинно приобретенной импотенции формирует не только фрустрацию, но и злобу.
И здесь уместно перейти ко второй составляющей: что делать власти? Очевидно, надо реагировать. И очевидно, не путем унижения избирателей. Экивоки типа, дескать, сами виноваты, доверились мошенникам и проходимцам, не работают — у нас, как и во многих странах, за массовые проделки проходимцев отвечает власть, не уследившая, не пресекшая, не предупредившая. Власти, и в первую очередь законодателям, следовало бы разработать ряд законодательных мер, которые позволили бы стабилизировать в условиях чрезвычайных финансовых явлений рынок гражданской недвижимости.
К таким мерам можно было бы отнести строительство федерального жилья за счет средств стабилизационного фонда и массированное предложение его по минимальным ценам.
Такой подход собьет ажиотаж и сделает жилье для большинства страждущих досягаемым. Что касается того, что «кощунственно» тратить на такие цели деньги стабфонда, то это не так. Ведь, в конце концов, это именно из-за нефтяных денег взвинчены цены на недвижимость, нефтяными же деньгами следовало бы и исправить ситуацию. Если бы не было стабфонда, сверхдоходы пошли бы на развитие нефтегазового сектора — в новые проекты, новое оборудование. И на всех этапах у людей возросли бы доходы, которые бы позволили им приобретать недвижимость, невзирая на рост ее цены. Изъятие денег большинство граждан такой возможности лишили.
Второй вариант — назначить цену отсечения на продаваемый квадратный метр жилья. Например, $1200 за квадратный метр. Это раза в два больше себестоимости на 31 декабря 1999 года, но все-таки более или менее справедливо. Так вот, если изымать в пользу стабилизационного фонда 55-60% того, что превышает данную цену, мы опять-таки выравниваем предложение и покупательную способность. Да еще и очень существенно пополняем бюджет. Каждые сто тысяч проданных квадратных метров будут приносить дополнительно в бюджет минимум сто миллионов долларов. Очевидно, такой подход стабилизирует и рост цен на сырье, даже в том случае, когда на рынке просматривается монополизация, как это происходит с цементом. Что же делать с дольщиками сейчас? Те мероприятия, которые мы описали выше, станут приносить плоды через 6-12 месяцев, а людям надо жить сегодня. Но главное, чего хотят люди, — это чтобы к ним относились по-человечески. С ними нужно разговаривать, а не разгонять. Они ведь опора государства, и государство не может не быть заинтересовано в том, чтобы у каждой опоры появился свой фундамент.
Георгий Кириллов