«Чума XXI века»: создание единого фронта
Международный терроризм: поиски решения
На недавней встрече министров финансов G8 в Санкт-Петербурге говорили не только о международной экономике. Одной из главных тем встречи стало обсуждение путей создания единого фронта против терроризма. «Нескончаемые террористические акты напоминают нам о необходимости противостоять этим вызовам», — подчеркнул в своем выступлении глава Минфина США Джон Сноу.
Укреплению международного сотрудничества в сфере обеспечения безопасности и противодействию международному терроризму был посвящен и правительственный час на прошлой неделе, на котором выступили Министр иностранных дел РФ С.В. Лавров и директор Федеральной службы безопасности РФ Н.П.Патрушев. Борьбе с «чумой XXI века» уделяется все больше и больше внимания. Для России, в первую очередь, это означает урегулирование обстановки на Северном Кавказе. К сожалению, взгляды представителей Запада и России на методы урегулирования конфликта серьезно различаются
Накануне саммита председатель межведомственной комиссии по участию России в G8 помощник президента Игорь Шувалов и заместитель министра иностранных дел Сергей Кисляк обсудили с депутатами Госдумы приоритеты российского председательства в «большой восьмерке». Помимо прочего, речь шла об идеологической составляющей встречи. Так, Игорь Шувалов высказал уверенность, что «черный пиар» против России будет только обостряться. В самом деле, позицию западных стран уже давно называют двойственной: осуждая самих террористов и их пособников, наши европейские и американские партнеры призывают фактически заморозить конфликт. Трагедия Беслана стала моментом истины не только для России. Вскоре после освобождения заложников практически все ведущие иностранные СМИ охватила истерика.
Наверное, не было ни одной газеты, которая не утверждала, что во всем случившемся виновата агрессивная политика Москвы на Кавказе и нарушение российскими властями прав человека и угнетение кавказских народов.
Корреспонденты канала ВВС называли бандитов, чуть ли не в прямом эфире стреляющих по детям, повстанцами. Позицию СМИ трудно назвать независимой: журналисты пользовались полной поддержкой политиков. Министр иностранных дел Нидерландов заявил, что хотел бы получить от российских властей сведения о том, как могла случиться трагедия с захватом школы в Северной Осетии. Официальный представитель Госдепартамента США Ричард Баучер сообщил, что правительство США продолжит встречи с «людьми из Чечни... с лидерами, придерживающимися иных, отличных от официальной, точек зрения... США по-прежнему считают необходимым поиск политического решения конфликта в Чечне». При этом список рекомендаций многих западных политиков, по сути, совпадает с основными требованиями боевиков.
К примеру, западные общественные деятели призывают к немедленному выводу войск из наиболее беспокойных республик региона, совершенно не обращая внимание на тот факт, что вслед за солдатами в Центральную Россию потянется нескончаемый поток беженцев.
«Исход русских — это проблема всего Северного Кавказа, а не только русских», — заметил год назад глава российского государства. Специалисты ставят проблему жестче. Именно сейчас, когда террор перешел в открытое наступление, необходимо выработать программу решения вечного для России «кавказского вопроса». И как можно скорее.
Кавказ был и остается болевой точкой России на всем протяжении существования ее государственности. Варианты противостояния были разными — приходилось воевать и с крупными государствами, например с Османской империей, и с мелкими родоплеменными союзами. К середине XIX века вопрос, казалось бы, удалось закрыть окончательно: империя стала для народов Кавказа чем-то вроде предохранителя от межэтнических конфликтов. А еще — щитом от внешних агрессоров. С распадом СССР ситуация вернулась к исходной точке. Сепаратизм вылился в междоусобицы и террор. Кроме того, после ослабления российского влияния регион превратился в сферу влияния крупных геополитических блоков, далеко не дружественных нашей стране.
«Кавказский вопрос» распадается на несколько проблем, каждая из которых, несмотря на определенную специфику, может быть решена только в системе.
Первое и главное — обеспечить безопасность русскоязычного населения. Бросать своих нельзя (вспомните Прибалтику, где наших соотечественников пытаются лишить права получать образование на родном языке). А наших там много.
Карачаево-Черкесию и Адыгею, например, населяют преимущественно славяне. По словам Владимира Прибыловского, президента информационно-исследовательского центра «Панорама», в кавказских республиках 18% населения — русские. «Мы не можем их там просто оставить, мы обязаны их поддерживать. Это первый и самый важный фактор нашего присутствия на Кавказе», — считает он.
Впрочем, уйдя с Кавказа, мы бросим не только тех, кто там останется. Заложниками станут жители всей страны. И дело здесь не в религии или идеологии. Когда люди остаются без работы и жизненных перспектив, они ищут виновных на стороне, среди других наций и религий. Характерно, что в последнее время «профиль» террористов изменился: они совершают теракты не по идейным соображениям, а из-за денег.
Кавказ часто называют «раковой опухолью» России. Это не так. Кавказ нельзя, что называется, оторвать и выбросить. Варианты решения проблемы можно найти в учебниках истории: жесткая центральная власть плюс обеспечение нормального уровня жизни местного населения. Единственный ли это способ борьбы с терроризмом?
Павел Тайков