Гаагский беспредел
Еще один из обвиняемых Трибуналом
10 ноября 2006 года председатель Сербской радикальной партии, узник Гаагского трибунала Воислав Шешель объявил голодовку протеста против грубейших нарушений общепринятых юридических норм в области прав человека. 15 ноября КПРФ было подготовлено заявление «Вновь в опасности жизнь сербского узника Гааги». 1 декабря в связи с резким ухудшением здоровья В.Шешеля было подписано Заявление председателя Комиссии ГД по изучению практики обеспечения прав человека и основных свобод, контролю за их обеспечением в иностранных государствах Натальи Нарочницкой. 8 декабря голодовка была прекращена. Мы попросили первого зам. председателя Комитета по международным делам Юлия Квицинского ответить на наши вопросы.
— В чем причина голодовки Воислава Шешеля? На Ваш взгляд, это вынужденная мера или столь радикальный способ напомнить миру о себе?
— Воислав Шешель в феврале 2003 года добровольно сдался Гаагскому трибуналу по бывшей Югославии (ГТБЮ) в надежде на то, что он как человек, не причастный к командованию какими-либо войсковыми или полицейскими формированиями Югославии, не может быть привлечен к ответственности и обвинен в совершении военных преступлений, которые он в силу своего положения не совершал. Видимо, за прошедшие годы он мог убедиться в том, что на самом деле, во-первых, он сидит без процесса несколько лет, во-вторых, ему инкриминируют вещи, которые он не мог совершить. Фактически его судят за те политические взгляды, которые он выражал в период югославского кризиса. Его стараются убрать с политической арены как одну из наиболее популярных в Югославии фигур — он едва не победил на президентских выборах, но не была соблюдена 50-процентная явка.
В. Шешель объявил голодовку по причине того, что нарушаются его права как человека и подсудимого. Кстати, калька действий Трибунала примерно такая же, как применялась в отношении Слободана Милошевича. Ему в принудительном порядке навязывают адвокатов, которые не пользуются его доверием. Ему отказывают в его законном праве самому себя защищать, а это — «альфа» и «омега» любого демократического судебного процесса. Ему не предоставляют документы на его родном языке. Не хотят утверждать его юридических советников, которых он по праву сам себе называет. Чинят препятствия во встречах с женой. По некоторым пунктам он уже сумел добиться уступок от МТБЮ, однако другие, наиболее важные пункты его требований, в частности, вопрос о самозащите и отказе принимать адвокатов Трибунала, не удовлетворяются. Соответственно, он, не видя других средств отстоять свои права, объявил голодовку, которая тянется больше месяца. Он пошел на полный отказ от приема пищи, лекарств, хотя он человек больной — у него проблемы с сердцем, и на ограниченное потребление воды. Сейчас он в тяжелом состоянии, и есть угроза, что погибнет еще один из обвиняемых Трибунала, который находится под следствием, но до конца следствия может так и не дожить.
Думаю, что ситуация совершенно ненормальная. Трибунал обязан удовлетворить законные требования В. Шешеля и отказаться от попыток через него протащить то обвинение, которое не удалось вынести по делу С. Милошевича, — обвинение Сербии в государственном геноциде. С точки зрения косовской проблемы этот замысел вполне понятен: как же можно заставить Косово вернуться в лоно государства, являющегося преступным? Это невозможно, поэтому будем отделять Косово. Но с этой точки зрения ясно, что Запад нуждается в подкреплении решения по Косово со стороны МТБЮ.
— Деятельность Гаагского трибунала вызывает много вопросов. Какие у российской стороны претензии к этой организации?
— Мы называли многие случаи нарушения прав обвиняемых. Это принятие доказательственной базы, которая не имеет под собой достаточной основы. Практика односторонних действий обвинения, которые не встречают никакого осуждения со стороны Трибунала. Если собрать воедино все эти жалобы, то получится целое досье.
В принципе, МТБЮ давно уже исчерпал себя. Он был обязан в основном завершить расследование и судебные процессы уже к ближайшему времени. После чего дела, которые он вел и не довел до конца, должны быть переданы на рассмотрение национальных судов государств — наследников бывшей Югославии. Если раньше ссылались на то, что в Югославии нет судебной власти, способной разобраться с целью оправдания или наказания обвиняемых в том, что произошло, то сейчас ситуация изменилась. Государства на территории бывшей Югославии сформированы, и у них уже есть своя судебная система. Однако Трибунал не спешит передавать дела, ссылаясь на то, что якобы эти суды не готовы к решению вопроса. Я слышал этот довод от представителей МТБЮ, когда находился в этом году в Гааге в составе российской делегации, которая приехала туда по линии Парламентской ассамблеи НАТО. Нас уверяли, что Трибунал готов сдать дела, но на местах не согласны заниматься этим вопросом. Но это неправда.
Следующей остановкой нашей поездки было Сараево. Я задал вопрос председателю Верховного суда Боснии и Герцеговины, готовы ли они с точки зрения законодательной, кадровой, организационной базы к разбирательству и доведению этих дел до конца. Ответ был, безусловно, положительный.
На мой взгляд, вопрос состоит в том, что МТБЮ, обладающий большим аппаратом, на который тратятся немалые средства ООН, сам по себе не желает прекращать свою деятельность. Это бюрократическая организация, своеобразная кормушка, за которую работники Трибунала держатся. Поэтому разговор они ведут не о том, когда они закончат свою деятельность, а о том, как бы продлить через Совет Безопасности ООН сроки своего существования. К сожалению, Совбез идет на такие продления. На мой взгляд, это неправильно: коль была договоренность по срокам, то их надо выдерживать. А если Трибунал не укладывается в сроки, то его либо надо поторопить, либо передать дела тем, кто способен эффективно решать задачи.
Олег Казаков